О СЕРГЕЕ МИХАЙЛОВИЧЕ БАВИЛИНЕ
Д. Н. Дубницкий
Главный конструктор Сергей Михайлович Бавилин, один из первых Героев России, был очень яркой личностью, вызывавшей большое уважение всех, кто его знал.
Судьба Сергея Михайловича как конструктора была не простой. Автор этих воспоминаний познакомился с ним в конце 50-х годов, поступив на работу в ЦКБ-16 (ЦПБ «Волна»), В то время Сергей Михайлович занимал должность заместителя главного конструктора Н. А. Киселева, известного кораблестроителя, автора проектов крейсеров.
В ЦКБ-16 группа Н. А. Киселева занималась проектированием больших транспортных АПЛ. К сожалению, ни одна из них не была построена по причинам, не имеющим отношения к качеству проектов: мощности судостроительных заводов целиком отдавались под строительство ракетных и многоцелевых АПЛ. Некоторое время (около года) С. М. Бавилин был занят на партийной работе в качестве инструктора райкома. В конце 60-х годов Сергею Михайловичу было поручено самостоятельное проектирование в качестве главного конструктора многоцелевой АПЛ проекта 999. Был разработан эскизный проект корабля в нескольких вариантах, однако в планы строительства и эта АПЛ включена не была. Особо следует отметить выполненный С. М. Бавилиным конкурсный проект АПЛ «Стрела», отличавшийся новизной и смелостью конструкторских решений, получивший первый приз конкурса. Но и эта работа не получила продолжения.
Новый этап в конструкторской жизни С. М. Бавилина начался в 1972 году, когда он приказом министра был назначен главным конструктором комплекса проекта 1851, уникального технического средства, не имеющего аналогов в отечественном и мировом кораблестроении. К этому времени в ЦПБ «Волна» уже был выполнен эскизный проект комплекса под руководством главного конструктора Е. С. Корсукова, утвержденный постановлением правительства СССР, которым определялись основные ТТЭ, сроки создания и кооперация соисполнителей по проектам 1910 и 1851. В дальнейшем работа группы Е. С. Корсукова была сконцентрирована на создании проекта 1910.
С. М. Бавилин организовал новую группу главного конструктора, пригласив в нее на должность заместителей молодых специалистов В. М. Терешкина и автора этих воспоминаний, а на должность ведущих конструкторов — В. А. Уварова и Е. А. Дешкина, которых он успел узнать по совместной работе над ранее выполненными проектами. В дальнейшем моя судьба как конструктора была самым тесным образом связана с судьбой С. М. Бавилина и технических средств, создаваемых под его руководством, от согласования ТЗ до испытаний, принятия на вооружение и опытной эксплуатации.
Технический проект комплекса 1851, разработанный в 1973 году, достаточно заметно отличался от эскизного по своим техническим решениям (главным образом, в части движительно-рулевого комплекса, спецустройств и электроэнергетической системы), но не менял основных тактико-технических элементов. Однако к концу технического проекта главный конструктор понял, что выбор типа и параметров главной энергетической установки, сделанный на этапе эскизного проекта, не верен в принципе и требует радикального пересмотра и, по существу, выполнения технического проекта заново с пересмотром состава соисполнителей. Дальнейшее движение по избранному ранее пути заведомо заводило в тупик и могло кончиться только одним — прекращением работ по созданию комплекса проекта 1851.

Слева направо: 1-й ряд - К. М. Сергеев, С. М. Бавилин, А. А. Запольский, И. И. Гуляев, А. К. Назаров, С. Н. Ковалев, Р. А. Шмаков, Г. Д. Морозкин; 2-й ряд - А. Б. Морин, В. Н. Китаев, Г. Н. Чернышев, М. М. Четвертаков, В. И. Баранцев, Р. И. Симонов, В. Н. Пялов, Б. К. Разлетов. 1994 год
Произошел случай, не имеющий прецедента в практике кораблестроения: главный конструктор не рекомендовал свой собственный проект к утверждению и предлагал выполнить его заново с привлечением новых соисполнителей и изменением ТТЭ и кооперации, утвержденной постановлением правительства. Для такого шага, сопряженного с риском отстранения от должности с необратимыми последствиями для карьеры, требовалось большое личное мужество. Дело осложнялось тем, что начальник бюро Н. Ф. Шульженко (сам механик), главный конструктор энергетической специализации Б. А. Романов и, что важно, наблюдение от ВМФ и генеральный заказчик были категорически против замены энергоустановки, предусмотренной постановлением правительства, тем более что на ее проектирование и выполнение ОКР уже были затрачены десятки миллионов рублей. Н. Ф. Шульженко даже запретил высылать из бюро материалы проработок по новой энергоустановке, которые, в конце концов, были высланы в Минсудпром только по специальному распоряжению 1-го Главного управления.
В этих воспоминаниях не место техническим подробностям, Скажем только, что принципы энергоустановки, первоначально примененной в эскизном проекте 1851, эффективные для космических аппаратов, оказались совершенно неприемлемыми для подводных кораблей, а обманчивая легкость и миниатюрность оказались не более чем следствием отсутствия биологической защиты, в качестве которой предполагалось использовать воду в межбортном пространстве, что крайне усложняло базовое обслуживание корабля и практически исключало возможность ремонта энергоустановки после первого пуска. Вес и размеры собственно теплотехнического оборудования для двух типов энергоустановок оказались практически идентичными: природу обмануть не удавалось. При замене типа энергоустановки нормальное водоизмещение корабля заметно возрастало, но полное подводное фактически не менялось.
Решение главного конструктора о создании нового типа энергоустановки для заказа 1851 поддержали главные конструкторы предполагаемых разработчиков основных ее компонентов — наиболее авторитетные специалисты в своей отрасли Н. А. Доллежаль (НИКИЭТ), В. И. Кирюхин (Калужский турбинный завод), А. А. Чернов («Электросила»), а также руководство 1-го и 5-го Главных управлений Минсудпрома Л. А. Самаркин и Н. А. Реммерт, Управления транспортных установок Минсредмаша — Б. П. Папковский. На научно-техническом совете Минсредмаша главный конструктор отвергаемой энергоустановки руководитель НПО «Красная звезда» Н. П. Грязнов также поддержал решение о прекращении работ по этой установке при наличии возможности альтернативных решений, заявив, что по аналогичной космической установке потребовалось на земле сжечь 29 наземных прототипов, прежде чем тридцатый образец мог быть запущен в космос. Резюмировав обсуждение, председатель НТС академик А. П. Александров сказал, что не может быть никаких сомнений в необходимости создания энергоустановки по пути, предложенному главным конструктором корабля, если это устраивает корабль, несмотря на то, что на совете материалы техпроекта, подтвержденные расчетами и результатами ОКР, конкурировали с техническим предложением на одном листе ватмана. Было явно заметно, что Минсредмаш вздохнул с большим облегчением.
Вопрос был рассмотрен научно-техническими советами Минсудпрома и Главного управления кораблестроения ВМФ, а также лично Главкомом ВМФ, которые также поддержали решение главного конструктора С. М. Бавилина. В результате было оформлено соответствующее решение Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР, корректирующее ТТЭ проекта 1851 и определяющее новую организацию работ. Эта история сделала имя Сергея Михайловича Бавилина как главного конструктора широко известным и авторитетным в руководстве промышленности и ВМФ. Я помню, с каким уважением говорили о нем сотрудники 1-го Главка MCП и передавали лестные слова министра о нем, сказанные на НТС: вот это настоящий главный конструктор. Без преувеличения можно сказать, что замена энергоустановки на заказе 1851 спасла целое направление подводных технических средств.
Надо сказать, что опускание энергоустановки проекта 1851 с неба под воду сделало ее создание реальным, но не сделало его легкой прогулкой. Степень новизны и смелости технических решений, обеспечивающих приемлемые параметры ЭУ, оставались очень высокими и требовали тщательной и трудоемкой опытной отработки. Отсутствие наземного прототипа перенесло значительную часть отработки технических средств и, что главное, их совместимости непосредственно на корабль. Особенно много выпил из нас крови экзотический высокооборотный турбогенератор так называемого «когтевого типа», работающий в атмосфере влажного пара, основным достоинством которого является отсутствие наиболее уязвимого и ненадежного узла передачи напряжения на обмотки ротора. Его отработка на стендах «Электросилы» и Калужского турбинного завода продолжалась более двух лет и практически определила сроки создания комплекса проекта 1851.

Фото. С. М. Бавилин, В. А. Собакин, Р. А. Шмаков на открытии музея СПМБМ «Малахит» в 1989 году
Испытания и сдача опытного комплекса, насыщенного впервые разработанными образцами технических средств, в том числе опытными, не имеющими аналогов в отечественном и мировом кораблестроении, были нелегкой задачей. Они продолжались более двух лет после завершения строительства и спуска. Главный конструктор С. М. Бавилин участвовал лично во всех испытаниях, без него не совершался практически ни один выход корабля в море. За личное мужество, проявленное им при участии в глубоководном погружении, ему было присвоено звание Героя России. Необходимо принять во внимание, что Сергей Михайлович был инвалидом Великой Отечественной войны: в первом же его бою под Сталинградом в 1942 году ему оторвало ногу (ниже колена). Поэтому пребывание его на подводной лодке и даже простой спуск или подъем по вертикальному трапу входного люка требовали от него значительных усилий, незнакомых здоровым людям. Надо сказать, что Сергей Михайлович никогда не давал даже малейшего намека на необходимость какой- либо помощи себе, но всегда твердо и бескомпромиссно отвергал попытки помочь ему. Большинство людей, знавших его по работе, даже не подозревало о его инвалидности, тогда как более близкие люди, которым доводилось делить с ним в гостинице один номер, знали, что нога, измученная протезом, может доставлять большие неприятности. Иногда, просыпаясь ночью, можно было застать его сидящим в темноте на кровати и лихорадочно выкуривающим папиросу за папиросой, покачиваясь, видимо от сильной боли.

Фото. Слева направо: Б. Ф. Дронов, Б. П. Сушко, В. А. Собакин, Б. А. Романов, С. П. Катков, Н. Н. Исанин, А. К. Назаров, Л. Б. Саксонов, В. И. Баранцев, С. М. Бавилин. 1989 год
Здесь уместно сказать несколько слов о характере Сергея Михайловича Бавилина. Характер его был исключительно твердый, целеустремленный, решительный и, что говорить, достаточно трудный для окружающих — для подчиненных, начальников, заказчиков, контрагентов и даже, насколько нам известно, близких родственников.
Он никогда не улыбался и очень редко смеялся, в основном иронически или саркастически. Никому не могло даже прийти в голову пошутить с ним. Мне неизвестно, были ли у него близкие друзья за пределами работы, со своими сотрудниками он не сближался и постоянно поддерживал при общении с ними расстояние, не допускающее никакой фамильярности. Он никогда не участвовал в товарищеских застольях, в лучшем случае по большим праздникам выпивал одну рюмочку коньяка. У него помимо работы не было никакого хобби или увлечения — все его мысли были подчинены только работе, как на войне. С первого дня работы под его руководством в ГГК установился порядок, согласно которому мы все во главе с главным конструктором оставались на работе столько, сколько нужно, не считаясь с личным временем.
У него был очень острый ум, способный быстро и эффективно схватывать самое главное и важное в предмете его внимания. Я поражался в свое время тому, как быстро он усвоил новые для него (и для всех нас) принципы и особенности электрохимических генераторов, которые по техническому заданию предписывалось установить на проекте сверхмалой ПЛ, вполне профессионально и обоснованно принимал технические решения, отстаивая их в полемике с представителями заказчика, занимавшимися этим несколько лет и защитившими по этой теме кандидатские диссертации. Он не был склонен к компромиссам и всегда решительно отстаивал и, как правило, проводил в жизнь свою точку зрения в полемике с кем угодно и на любом уровне. Я не могу припомнить ни одного случая, когда бы он не принудил заказчиков (в том числе генерального) отступить и согласиться с ним после его твердого заявления: « Мы этим заниматься не будем». Он очень трудно и очень редко менял свои однажды принятые решения, даже при наличии очень серьезных аргументов. Такие случаи можно пересчитать по пальцам. Зато из всех возможных технических решений он принимал, как правило, самые радикальные, никогда не ограничиваясь полумерами в угоду ускорения работ или экономии финансовых средств. Примером может служить его решение о полной стопроцентной замене всех кабельных вводов в прочный корпус на уже построенном, фактически, корабле после обнаружения трещин в одной из многожильных пробок слаботочных вводов.

Фото. Слева направо: В. Ю. Терехов, А. В. Зажигаев, Е. М. Мазульников, В. С. Семенов, Д. К. Холмский, М. 3. Степанов, С. М. Бавилин, Ю. В. Маспанов, М. Е. Сусленников, Н. Г. Шабалин.
От своих замов он требовал такой же решительности и своих предложений по каждому из сложных технических вопросов, с которыми к нему обращались.
Полюбить этого суховатого человека, не идущего на контакт сверх необходимого на работе, было вряд ли возможно. Но его целеустремленность, работоспособность, ответственность, талант конструктора не могли не внушать уважения к нему у каждого, кто его знал.
Параллельно с испытаниями опытного комплекса проекта 1851 велось строительство серийных заказов. Под руководством С. М. Бавилина был выполнен эскизный проект комплекса второго поколения проекта 10830 и оформлено постановление ЦК КПСС и СМ СССР о его создании, организовано выполнение ОКР по отработке технологии изготовления полисферического прочного корпуса и моноблоков легковесного заполнителя и по созданию комплектующего оборудования. После разработки технического и рабочего проекта 10831 началось его строительство с одновременным натурным макетированием размещения оборудования в помещениях сферической формы. В 1991 году при фактически изготовленных блоках прочного корпуса по ТЗ гензаказчика была выполнена корректировка технического проекта 10830 в части размещения в носовой оконечности дополнительного вооружения.
Кроме того, в группе главного конструктора С. М. Бавилина было начато проектирование сверхмалой ПЛ «Пиранья». Был разработан эскизный проект, включающий инициативное предложение дизель-электрического варианта, не предусмотренного ТТЗ, который в дальнейшем и был реализован под руководством главного конструктора Л. В. Чернопятова, а после его смерти — Ю. К. Минеева.
В мае 1992 года, представив и защитив корректированный технический проект 10830, Сергей Михайлович Бавилин ушел на пенсию по собственному желанию еще не старым человеком в возрасте 68 лет, сохранив в полной мере светлую голову, работоспособность и энергию. Налаженное им дело твердо стояло на рельсах и двигалось полным ходом — были завершены ОКР по полисферическому прочному корпусу заказа 10831, его изготовление и гидравлические испытания, завершено натурное макетирование, завод освоил технологию и начал производство моноблоков высокопрочного легковесного заполнителя, успешно велись межведомственные испытания опытного оборудования на стендах поставщиков, начались поставки комплектующих изделий. Серийные заказы проекта 18511 успешно достраивались и проходили испытания. Сергей Михайлович не поделился с нами мотивами своего решения об уходе на пенсию. Возможно, он чувствовал себя неважно, но, как всегда, не хотел подавать повода себя пожалеть. Не исключено, что уже не надеялся довести до конца начатое им дело.
В 2001 году он ушел из жизни. Мы, многолетние сотрудники этого непростого, но талантливого человека, навсегда останемся благодарны ему за то, что он выбрал нас для важного интересного дела, научил и показал на собственном примере, как надо работать.
2001 г.